руководитель исследовательской группы

Бабушку звали Раиса Фёдоровна. Родилась в многодетной семье.
В Великую Отечественную ела мёрзлую картошку. Так и выжила.
А теперь она умирала. Медленно. Крича по ночам: "Валя, доченька!". Маму мою звала. Ходила. А потом слегла. Ела. А потом перестала есть. Мама меняла под ней пелёнки, которые нарывала из простыней. Уговаривала идти в больницу. Бабушка отказывалась. Она медленно угасала. Мой детский разум не понимал, что баба Рая больше никогда не встанет. Я больше никогда не поем в её доме лапшу "Роллтон", которую дома запрещали.

У Бабы Раи был рак. Она умерла в мой день рождения 11 лет назад. Было холодно, и я почему-то шла с друзьями самым длинным путём до дома. Накануне мне прокололи уши. А серёжки должны были отдать вечером. Родители уехали за продуктами в ближайший город. А я беззаботно и долго шла домой. Мне было 8. И я мечтала
о серёжках.

Выдернула щеколду. Зашла домой. Позвала. Тишина. Поворот. И я стою в комнате. А на полу бабушка. Видимо, она пыталась встать. Что-то хотела сделать. Слёзы. Дрожащей рукой набрала номер лёли, родственников. Они пришли. Подняли. Накрыли.

Через два часа мама с жёлтыми пакетами зашла в дом. Я всё сказала. Сев на лестницу, она рыдала. Она знала, что бабушка умирает. Понимала. Но не готова была к тому, что она умрёт.

"Праздника не будет?", — твердила я вечером. Пока маму успокаивала подруга. Хотелось праздника... Я впервые столкнулась со смертью.

Каждый день рождения мы вспоминаем бабушку. Приходим на кладбище. Говорим, что можно и нужно было делать. Уходим. Летом сажаем на могиле цветы. Зимой смотрим фотографии, вещи, пуговицы в пластмассовой банке — всё, что осталось.

В 2018 году вечером я случайно включила телевизор. Шло интервью с Нютой Федермессер. Она спокойно рассуждала о смерти, последних желаниях умирающих, русском менталитете, о том, почему паллиативная помощь нужна.

Позже я посмотрела не одно интервью. Поступила на Факультет Журналистики НИ ТГУ. Нам дали возможность провести историческое исследование на любую тему. Предложила про отделение паллиативной медицины "Медико-санитарной части №1" города Томска. 6 девушек написали — они хотели работать, искать информацию в газетах, сюжетах, документах, брать интервью у врачей, волонтёров, партнёров хосписа. Мы восстанавливали историю. Изучали законы. Плакали и смеялись. Ссорились и мирились.

Мы работали под девизом "Жизнь на всю оставшуюся жизнь",
а закончили со словами "Нельзя вылечить. Можно помочь". Так родилось название нашего проекта.

Нельзя вылечить. Можно помочь

Кристина Прошкина

Когда все делились на группы, искали темы исследования,
у меня не было своих идей, но работать хотела. Я знала,
что Кристина набирает команду. Попросила её рассказать
о теме. Оказалось, что она не просто собирается сделать «исследование ради исследования». Тема Кристины родилась по велению души. Восстанавливать историю становления крупнейшего хосписа в Томской области Кристина решила, потому что потеряла бабушку. Её душа болит. Меня это задело, и я решила: хочу в её команду.

Поначалу не представляла, что у нас получится.
Я выполняла всё, что просила Кристина. Нужно было расшифровать интервью — слушала диктофонные записи
и писала, нужно было встретиться с отцом Николаем — ехала после 5 пар на другой конец города. Я полностью
ей доверяла. Была уверена, она знает, что нужно.

Этот проект стал интересным опытом, возможностью познакомиться с новым для меня городом и одной из его проблем. Я с удовольствием работала, встречала интересных людей. Постепенно «картина» итогового проекта прояснялась в голове.

Конечно, не обошлось без трудностей. Часто не хватало времени. Не все члены команды хорошо трудились,
и приходилось брать их работу на себя, вникать на ходу.

Я ни разу не задумалась о том, что делаю это ради хорошей оценки. Постоянно думала — мои действия помогут человеку. Боль Кристины утихнет. Насколько это возможно, конечно.

Диана Панкова

Мои действия помогут человеку

Мало семей миновал рак. Болезнь забрала жизни многих моих родственников, большую часть которых я никогда не видела. Уже не увижу. У меня не было бабушки. Я знакома с ней по рассказам мамы, фотоальбомам. Но я названа в её честь — единственная частица, которая связывает нас. Когда я вступала в проект — не знала, что такое хоспис. Только потом поняла, насколько важно существование таких мест — о них нужно рассказывать. Я бы никому не пожелала проводить последние дни в страданиях. Есть ощущение, что этот проект — наш большой ребёнок, который мы вынашивали 7 месяцев.

Любовь Карасёва

Алина Нижевич

Аделина Дюкарева

А также над проектом работали:

Валентина Корнева